Что такое компания «Беккер и Ко», казахстанцам долго объяснять не нужно. Разнообразные копченые и вареные колбасы, сосиски и сардельки, особым образом приготовленное мясо, вкуснейший хлеб с различными добавками – в некоторых магазинах всем этим торгуют специальные отделы, куда, несмотря на сравнительно более высокие цены, выстраиваются очереди ценителей деликатесов. «Беккер» хорошо зарекомендовал себя на внутреннем рынке, но готов ли он конкурировать на более широком пространстве, какие у компании планы и что стоит за привычным для нас логотипом известной фирмы? Об этом наш разговор с генеральным директором компании «Беккер и Ко» Иваном КРАВЧЕНКО.
Иван Михайлович, недавно в Алматы прошел международный форум по качеству. До чего договорились его участники?
Мы не старались ни о чем договориться, а хотели донести до всех участников казахстанского рынка актуальность и необходимость внедрения современных методов менеджмента качества. Показать, какие существуют подходы, механизмы и инструменты повышения качества, а также роль качества в повышении конкурентоспособности национальной экономики. Для многих наших соотечественников информация об этом была чрезвычайно интересной и полезной. Они прослушали замечательные доклады таких признанных гуру качества как, например, Петр Калита, член Европейской организации качества, руководитель Европейского центра поддержки движения за качество и совершенство, который рассказал, как с помощью постоянного совершенствования можно добиваться значительных конкурентных преимуществ.
Очень содержательными были доклады Аркадия Владимирцева «Сертификат IQ Net – гарантия международного признания и лучшей практики аудита», Виктора Киянского «Экологический менеджмент по ИСО 14001 в Казахстане: достижения и проблемы», Мухтара Бекжанова «Качество управления персоналом», Алексея Харламова «Ошибки внедрения ИСО 9001-2000», а также многих других участников форума.
Особый, на мой взгляд, интерес представляют доклады Осаму Мацумото, который рассказал об опыте японских предприятий по внедрению ИСО 14001, а также Роджера Уиллмота. Его доклад назывался «Выгоды от внедрения системы охраны труда и здоровья на основе OHSAS 18000». Важной мне представляется информация, прозвучавшая в докладе посла Словакии в Казахстане Душана Подгорски «Роль технических регламентов с точки зрения устранения технических барьеров в торговле в рамках ВТО».
В целом форум получился результативным: за два дня 450 человек – руководители предприятий, чиновники, представители Комитета по техничекому регулированию и метрологии, сертификационных центров, испытательных лабораторий, консультанты – прослушали два десятка интереснейших лекций. Была заметна их заинтересованность – сейчас люди стали лучше понимать, что качеством надо заниматься серьезно, что сегодня это как бы входной билет на рынок.
Закрывая форум, я подвел итоги, поблагодарил всех участников и тут заметил, что никто не расходится. Вышел к трибуне Калита, тепло отозвался о работе организаторов и начал читать собственные стихи о качестве. Все слушали с огромным интересом, и я почувствовал, что закрыть конференцию не получится. Специалистов, ученых подкупила сама возможность на высоком теоретическом уровне поговорить и поспорить о важнейшем аспекте конкурентоспособности. Такое отношение к теме свидетельствовало, что мы попали в точку.
Хотелось бы добавить, что инициатива по проведению Алматинского международного форума по качеству была выдвинута в начале текущего года, после опубликования Послания Президента, причем форум предполагалось провести под лозунгом: «Качество и совершенство – успешный путь в число 50-ти наиболее конкурентоспособных стран мира». Эта идея была сразу же поддержана акимом Алматы Имангали Тасмагамбетовым и министром индустрии и торговли Владимиром Школьником. Без значительной организационной поддержки и акимата и министерства вряд ли бы удалось провести форум на таком уровне. Как заметил один из докладчиков: «Мы у себя в стране уже пятнадцать лет проводим такие мероприятия, но такого уровня еще не достигли». Поэтому я, пользуясь возможностью, хочу сказать слова благодарности в адрес всех, кто помогал организовать этот форум. Я надеюсь, что теперь Алматинский международный форум по качеству будет ежегодным.
Иван Михайлович, ваше имя ассоциируется у многих с таким понятием, как казахстанский бизнес, нет в республике человека, который не знал бы, что такое компания «Беккер» и какова на вкус его продукция. Но недавно я узнала, что сами вы приехали в Казахстан молодым специалистом. Как это получилось?
Я родился в Краснодарском крае в поселке Ильском, это между Краснодаром и Новороссийском. В 1973 году закончил Харьковский авиационный институт. В Казахстан же попал таким образом. В те времена существовала система офицеров-двухгодичников, и я после института попал служить техником самолета в поселок Николаевка Алматинской области. Мне очень понравилась Алма-Ата – чистенькая, зеленая, хрустальная вода в арыках, горы в снегу. После армии я мог распределиться в Киев или Подмосковье, но когда я узнал, что можно поехать в Алма-Ату, на оборонное предприятие «Гидромаш» (нынешний «Белкамит»), я выбрал этот город. Начинал простым инженером-конструктором, за десять лет вырос до начальника производства завода.
Работали мы в то время как черти, одно слово - «оборонка». Я приходил на завод в семь утра, а уходил домой часто после полуночи. Сильное производство, мощный коллектив, хороший подъем – было чем гордиться.
А почему ушли на партийную работу?
Тогда ведь не особо спрашивали, где ты хочешь работать. Надо – значит, надо. Попал я на самые перестроечные годы, середину восьмидесятых. За три года я успел поработать заведующим промышленно-транспортного отдела Ауэзовского райкома, секретарем Алатауского райкома, последним заведующим промышленно-транспортного отдела Алматинского горкома партии. В 1987 году заведующих отделами посылали на учебу в ЦК КПСС, там я подружился с ребятами из аппарата. Они уже тогда знали, что партия доживает свой век. Мы понимали, что экономика неэффективна – много говорильни, а дело не движется, – что находится она в таком состоянии, будто только что война прошла. А мы все рассказываем друг другу, как страна продвинулась после 1913 года. Поэтому в 1988 году, когда началось сокращение в партии, я, не дожидаясь, пока до меня дойдет эта «почетная» очередь, ушел на «Кызыл Ту» заместителем генерального директора по производству. Через два года встретился там господином Людвигом Беккером, бизнесменом из Германии, и решили мы с ним создать СП «Беккер и Ко», с нуля. Но в середине девяностых я успел поработать первым заместителем главы администрации города Алматы, а в 2005-м – еще и первым вице-министром индустрии и торговли.
Какой период вам больше нравился по результативности?
А мне все нравилось. Я умел получать от работы удовольствие. Но на предприятии все же лучше, чем на не очень благодарной стезе партчиновника или госслужащего, особенно в те трудные первые годы независимости, когда с бюджетом были проблемы и нельзя было помочь всем нуждающимся. В бытность замакима Алматы, а это была середина девяностых, пришел ко мне на прием пожилой человек, ветеран войны и говорит: «Я каждый год летал в Москву лечиться, а теперь не осталось ни родных, ни близких, и лететь не на что. Там-то меня друзья встретят, а как быть с билетом – не знаю». Что делать? Вытащил из кармана свои деньги и отдал. Потому что слышать это невозможно. Мой друг Саша Белович, когда в те же годы работал на строительной фирме «Базис», как-то тоже вел прием по личному вопросу. Пришли к нему люди, что-то у них там случилось, и они оказались на улице без крыши над головой. Он отдал им квартиру фирмы. Я ему тогда сказал: «Саша, ты же так всю фирму можешь раздать. У тебя есть свои сотрудники, которые на тебя надеются и не хотят, чтобы ты разорил фирму». Но сам, скорее всего, поступил бы так же. На производстве, хоть и интенсивнее работа, но конкретнее и в этом смысле проще: есть деньги и можно помочь человеку.
Мы успешно осваиваем рынок, что, по-вашему, удалось, а что – нет?
Да, сегодня уже можно сравнивать и понимать, что мы потеряли и что обрели. К чему надо вернуться. Раньше социальная защищенность людей была лучше. Думаю, это мы еще наверстаем. Примеры – Швеция, Норвегия. Там граждане и рабочий персонал защищены очень надежно, государство хорошо присматривает за этими вопросами. И у нас это будет развиваться по мере роста экономики.
Мои родители тоже свято верили в государство (мамы уже нет, к сожалению, она работала в колхозе, отец трудился простым водителем в нефтянке). Помню, мама сильно переживала, что колхозы разваливаются. Когда я приезжал домой, она мне часто выговаривала: «Что ты колхозы ругаешь?!» Я пытался убедить ее, что они – самое неэффективное, что можно придумать. И однажды мама со мной вроде согласилась, рассказав, как до войны еще, четвероклассницей, поинтересовалась у своего отца: «Тато, правда, мы стали жить лучше, когда колхозы появились?» Отец лишь что-то буркнул в ответ и, помрачнев, вышел из дому.
Он, наверное, был зажиточного происхождения?
Нет, всех зажиточных у нас еще раньше повыселяли в Сибирь. Ни у отца, ни в маминой семье лишнего не водилось. Но простые крестьяне все видели и понимали, они же не были слепыми.
Вас, уже опытного бизнесмена и организатора производства не пытались заманить на Кубань?
Да, в Краснодар звали – там, кстати, наши бывшие соотечественники лидируют в бизнесе, в областной администрации работают. И в Москву можно было уехать. Но мне всегда, и в трудную для республики пору, нравилось здесь, кроме того, я многим ей обязан. Здесь я сформировался как специалист и человек. У меня всегда была вера в то, что тяжелые времена закончатся и все встанет на свои места. Раньше многие уезжали, им казалось, что где-то лучше – но лучше на чужбине не бывает. Я остался и сейчас вижу, что это правильный выбор. Мы создали крепкое предприятие, дали работу сотням людей, у них есть не только заработок, но и уверенность в завтрашнем дне. Многие получили образование без отрыва от производства. Мы вообще не жалеем денег на учебу сотрудников, потому что это – качество. Сегодня у нас более половины работников имеют высшее и среднее специальное образование. Из тринадцати человек, получивших дипломы о высшем образовании в прошлом году, шестеро – рабочие. Кроме этого мы направляет своих работников на стажировки в Германию, Россию, Украину, на различные курсы внутри республики.
Персонал надо учить постоянно. Японская экономика, к примеру, на чем держится? На людях, которые непрерывно совершенствуют свои знания и навыки. Они активно участвуют в кружках качества, конкурсах, вносят рацпредложения и получают за это премии.
У нас тоже есть механизм поощрения качественного труда. Кроме разовых премий мы проводим ежегодные праздники качества. Отмечаем производственные подразделения и людей, которые работают без брака, сохраняют высокие показатели. Выписываем солидные премии – до ста тысяч рабочим.
Надо, чтобы люди все время чувствовали себя в системе образования. Я иногда спрашиваю своих знакомых: что читаете? Кто-то отмахивается, некогда, мол, работы полно. Да, думаю, тормозишь, друг. А я лечу в самолете – читаю, в командировке, в отпуске – книги со мной.
А что читаете, художественную литературу?
Нет, это, честно признаться, редко, только если кто-то что-то посоветует. Много нечитанной профессиональной литературы. Вот готовился к докладу на форуме и столько всего перелопатил – оказывается, многого-то я не знаю, а оно вот, под руками лежит. Нам лень подняться и взять. Я еще подумываю получить дополнительное МВА-образование, так что у меня все еще впереди.
Три года назад, в 55 лет, я закончил трехмесячные курсы маркетинга. По сравнению с остальными слушателями чувствовал себя динозавром. Но четыре раза в неделю ходил на занятия и много полезного почерпнул.
Это после тринадцати лет производственного опыта?
Я чувствовал, что мне не хватает знаний. С трудом понимал, что такое маркетинг, маркетинговая стратегия, позиционирование и так далее. Маркетинг – очень сложная и новая для нас наука. А в управлении, менеджменте – вообще непочатый край работы для самосовершенствования. Читаешь книги об искусстве управления предприятием и видишь, как много ты не знаешь и не умеешь, а двигаешься зачастую по наитию.
Что в управлении важнее: люди или производство?
Люди создают производство, поэтому самое главное – увлечь их. Ты можешь пребывать в уверенности, что самый умный, но если люди не идут за тобой – что толку, результата-то нет. А если хочешь увлечь людей, надо заразить их одной единой для всех идеей, обсудить с ними и распределить конкретные обязанности, чтобы каждый делал свою работу с удовольствием, понимаете? Тогда и общий результат будет гораздо выше, чем если давать общие указания, контролировать и наказывать. Этот стиль руководства просто неэффективен.
Часто вмешиваетесь в работу подчиненных?
Каждое утро компьютер показывает мне соотношение объемов производства с продажами и затратами. Если показатели в норме, я никому не задаю вопросов, но если цифра упала ниже средней, я вызываю начальника цеха, других сотрудников, и мы анализируем данное положение. Цель такого мониторинга – не допустить падения прибыли ниже определенной границы.
А какой именно границы, если не секрет?
Это секрет, но прибыль не очень большая, на Западе работают гораздо эффективнее, у нас еще недостаточно высокая производительность труда.
Как выжить и преуспеть на сегодняшнем пищевом рынке предпринимателю, если ему приходится давать взятки, искать «крышу» и делать много других вещей, не имеющих отношения к производству?
Я считаю, проблемы будут хроническими до тех пор, пока предприниматели сами не научатся себя защищать. Я всегда вспоминаю слова Президента Назарбаева о том, что для предпринимателя все сделано, все законы приняты. «Теперь, - сказал Нурсултан Абишевич, - вы сами научитесь отстаивать свои права». Но ведь как у нас многие рассуждают? Кто-то, некий добрый дядя, должен их защитить. А вот пришел к нему контролер, и предприниматель сразу дает ему взятку. А потом бежит и жалуется: «Меня душат!» А вы не давайте взятки, во-первых. И почему он должен вас душить, если вы ничего не нарушаете? Это – во-вторых. Нарушаете – платите, не нарушайте – и проблем не будет.
Как у Вас все легко и просто!
Просто – если жить по закону. Вот недавно к нам приходил один проверяющий, предъявил мне список нарушений. И говорит: выбирайте, какой штраф платить, – оказывается, в Административном кодексе предусмотрена «вилка». Я говорю: как вы напишите, так пусть и будет. Он видит, что я не хочу идти на сделку, и заявляет: тогда вы получите по максимуму. «Возражений нет, давайте по максимуму». Я заплатил, но при этом могу быть уверенным, что он больше ко мне не придет. Такие на государство горбатиться не будут. Они ко мне и ходят мало. Он написал мне нарушения, мы их исправили, и теперь их у нас просто нет. Недостатки мы ис-прав-ля-ем. А контролеров считаем своими помощниками. Поэтому мой совет коллегам-предпринимателям: не жалуйтесь на жизнь, а устраняйте недостатки. Работать и жить по закону – вот к чему надо стремиться.
Часто слышу критику со стороны общественных организаций, защищающих права предпринимателей, – все-то у нас плохо. Но если в стране все плохо, зачем ваши подзащитные делают еще хуже, зачем отдают свои «кровные»? К ним еще зайти не успевают, а они уже деньги выкладывают. «Борцам за права предпринимателей» я всегда задаю один и тот же вопрос: а вы осудили хоть одного взяточника-вымогателя за то, что он нарушает закон?
Но ведь говорят, в судах коррупция…
Или вот еще: присылают мне предписание явиться в налоговый комитет. Я им снова пишу: извините, где вы взяли положение, по которому вы имеете право меня вызывать? У меня нет даже человека, которого я могу послать. У меня есть обвальщик, жиловщик, фаршесоставитель и так далее – они в это время колбасу делают. В производственном процессе, в том числе в моей директорской работе, не заложены хождения по налоговым инспекциям. Они говорят: вы обязаны! Я отвечаю: откройте налоговый кодекс, где там я обязан? До сих пор ищут. Оказывается, согласно нашему уголовно-процессуальному законодательству, вызывать имеет право только следователь в рамках уголовного дела. Остальные, в том числе налоговые инспекторы, должны сами прийти и, не мешая производству, самостоятельно все проверить. Обратите внимание – не мешая.
Признайтесь, когда донимают всевозможные контролеры, наверное, жалеете, что не работаете сейчас на госслужбе?
Никогда об этом не жалел. Все-таки, честно сказать, не мое это дело – чиновничество, хотя многим нравится. Это очень тяжелая работа, ее ни с чем нельзя сравнить по нагрузке.
Может, оттого вам было тяжело, что ответственно относились к своим обязанностям?
А у всех выходцев с производства такое отношение. На предприятии ведь не скажешь: ну ладно, подумаем. Здесь надо постоянно принимать решения, и ошибки дорого стоят. Пробить же собственное мнение, работая в министерстве, довольно сложно, иногда подготовленный тобой документ не узнаешь после согласования в Правительстве, а если он еще пройдет через Парламент, то можно получить прямо противоположное. На производстве подобное невозможно, здесь механизмы управления более эффективные.
Сможете ли ваша компания конкурировать с иностранными производителями после вступления страны в ВТО?
Я бы потягался по качеству нашей «пищевки» с продукцией, которая будет идти из Европы. У нас хорошее сырье, мы здесь достаточно правильно все делаем, и продукция наша не хуже, а может, даже лучше импортной. В прошлом году компания участвовала в Международном турнире по качеству стран Центральной и Восточной Европы. Среди десятков предприятий! Так вот эксперты присвоили нам 450-475 баллов, выдали нам сертификат Европейского фонда управления качеством «Признание совершенства в Европе». Мы стали лауреатами этих очень авторитетных состязаний. Для начинающих это очень высокий результат.
А этой зимой на V Международном форуме мясной индустрии в Москве мы получили две золотые медали. Одна – за победу в номинации «Изделия из конины». Вы скажете, а кому же побеждать здесь, если не казахстанцам. Но ведь вторую медаль мы взяли за «Докторскую», опередив ведущие предприятия России, Украины и Беларуси.
Работать в пищевой промышленности интересно. У нас уже три с половиной сотни предприятий в этой отрасли, большая конкуренция, поэтому и качество здесь возрастает. Конечно, будет еще много сложностей и трудностей, к примеру, средняя таможенная пошлина в 8-10 процентов, если учитывать низкую производительность, не защищает наш рынок, поэтому самая острая борьба впереди, но я верю, что мы будем достойными соперниками иностранцев.
Не надо бояться ВТО. Когда внутри страны будет высокая конкуренция, и я ее выиграю, тогда я смогу везде выиграть. И если покупают мои, а не иностранные товары, тогда я могу ехать туда, откуда они пришли, и там тоже выиграю, понимаете? Конкуренция – великое дело. А пока мы еще торгуем там, где пусто. Мы везем туда, где не хватает, продаем и говорим: о, мы торгуем! А надо делать товары классом выше, чем на мировом рынке.
Другое дело – наше пищевое законодательство не подходит под европейское. Требования к пищевой продукции в Казахстане и на мировом рынке – пока совершенно разные вещи. Повезла, допустим, фирма «Беккер и Ко», свои колбасы в Европу. И ничего не продаст, да ее туда просто не пустят, пока не докажем, что казахстанское пищевое законодательство соответствует международным нормам и практике. Кроме того, надо, чтобы фирма «Беккер и Ко» сертифицировала свое производство на соответствие международному стандарту ИСО 22000, да и поставщики, поставляющие сырье для фирмы «Беккер и Ко», должны иметь такой сертификат.
Но ведь они хотят торговать с нами?
Они хотят нам продавать, но покупать особо никто не рвется: зачем укреплять чужую экономику и подрывать свою? Покупать они готовы лишь сырье, которого у них не хватает.
Значит, гармонизация национальных стандартов с международными – другого выхода нет?
Нет, иного, как говорится, не дано. В чужой монастырь не ходят со своим уставом. В проект закона «О пищевой безопасности» заложено предложение о том, чтобы все предприятия на территории республики до 2010 года внедрили международный стандарт ИСО 22000. Если его поддержат депутаты, то вся производственная цепочка самоорганизуется и подтянется до высоких требований, гарантирующих безопасность пищевой продукции.
Разве вы не хотите расширять производство?
У нас нет желания просто увеличивать объемы производства. Наша концепция – совершенствовать качество. Мы не можем и не хотим делать больше. И так люди работают в две и три смены.
Собираетесь ли вы передавать бизнес по наследству?
Мой сын работает юристом на нашем предприятии, и неплохо, надо сказать. Надеюсь, он будет потом работать самостоятельно, но пока он такой же сотрудник, как все остальные.
Считаете ли вы себя богатым человеком? Можете ли позволить себе отдыхать на престижных заграничных курортах?
Не считаю себя богатым, но обеспеченным – да. По крайней мере, у меня нет трудностей, которые есть у других людей. Но не езжу по крутым курортам, просто не люблю, хотя могу себе иногда позволить. Я люблю отдыхать в Казахстане один, иногда два раза в год. У меня есть лодка с парусом, в кругу наших друзей четыре лодки, весной и осенью мы ходим под парусами по казахстанским рекам и озерам. Это самый лучший отдых.
В этом году мы были на Бухтарме с двумя немцами. В Европе нет такой красоты, немцы были в восторге, сказали, что на следующий год снова приедут. Однажды я был в Арабских Эмиратах, а там – на воде разводы нефти, ракушку вытащишь – внутри нефть. Нефтяные танкеры ходят. Как вы думаете, где они моют трюмы? А на Бухтарму вы ездили? Там нет никаких танкеров – только красота кругом.
Зато в Эмиратах сервис…
Это вопрос времени для страны и, честно говоря, для меня сервис не так важен. Многие уже пресытились цивилизованным отдыхом, когда рядом с пятизвездочным отелем три чахлые пальмы на берегу. Не далее как сегодня по радио говорили, что большинство россиян уже не хотят отдыхать за границей, предпочитая Крым, Кавказ, Сочи, Анапу…Я знаю и наших бизнесменов, которые говорят: «Не хотим больше отдыхать за границей». А это люди очень богатые, дай им там кусок земли, они виллу построят. А они теперь едут на Алаколь и восхищаются тем, чего раньше не замечали. В Казахстане есть уникальные места – Маркаколь, Кургальджино, Каспий – всего хватает. Что еще человеку нужно, чтобы оторваться от суеты, восстановить силы? Природа, рюкзак, палатка и тишина.
Похоже, вы оптимист?
Я думаю, мы все должны быть оптимистами. Вспомните 1999, 2000 годы и сравните их с нашим временем. Ситуация меняется, не правда ли? И меняется только к лучшему. А что мы хотели: за десять-пятнадцать лет пройти путь, который другие страны прошли за двести? Но я убежден, что есть все возможности войти за десять лет в число развитых государств. Говорят, что у нас средний предприниматель, основа экономики, не очень силен, но откуда ему было взяться? Мы сформировались еще в той Системе, где культивировался лодырь. Это не так просто – взять и стать предпринимателем. Навыки должны передаваться из поколения в поколение, как в рабочей династии – отец кузнец и сын тоже кузнец. Но время все поставит на свои места. Люди будут учиться, вот сейчас основа нашей будущей экономики учится за границей по программе «Болашак»…
Что бы вы посоветовали тем, кто считает себя неудачником?
Трудно давать советы тем, кто считает себя неудачником, по сути, поставил на себе крест. Люди сами делают себя неудачниками, никто ведь таковым не рождается. Я могу посоветовать лишь одно: перестаньте считать себя неудачником, а просто надо трудиться и стремиться чего-то добиться в жизни – для себя и своей семьи. И главное – все время учиться и верить, что вы способны на многое.